Румынские войска вступили в Рыбницу в августе 1941 года. Вот какие свидетельские показания дала очевидица событий Соловьева:
"...На берегу Днестра в огородных канавах, в узких переулках опустошённых кварталов, на центральных дорогах - всюду лежали тела еврейских женщин, детей, стариков. В воздухе носился запах разлагающихся трупов. Позже, когда в Рыбницу приехали румынские правители оживлять остановившуюся жизнь, партиями по несколько человек по городу проходило еврейское население Бессарабии. Измученные, уставшие, голодные, некоторые не выдерживали, падали на мостовую и умирали под палками озверевших румынских солдат.
Я помню девушку с прекрасным белым как мрамор лицом и огромными чёрными, полными муки, глазами, с переломленным позвоночником, умирающую безмолвно у дороги. У трупа убитой женщины маленький, испуганно тараща глазёнки, обоими ручонками держался за окровавленную обнажнную грудь матери...
При Рыбницкой тюрьме, в бывшем здании погранотряда, содержались все проходившие через Рыбницу евреи; от скученности, побоев, голодного измора и болезней ежедневно умирали десятки несчастных людей. Путь движения лагеря от Рыбницы до Слободки через сёла Шмелена, Андреевка, Колбасная, Тимково сплошь усеян трупами замученных евреев...
Хувин Анна с двумя красивыми дочерьми и малолетним сынишкой, скрывавшиеся долгое время на селе, в 42-м году зимой вернулась в Рыбницу и попала в гетто. Девушки приглянулись румынскому офицеру Рэдукану Петру, и в одну ночь вся семья с матерью была забрана группой румынских солдат во главе с этим офицером и выведена на берег Днестра у железнодорожного моста, над девушками произведено насилие, а всю семью сбросили в Днестр. Случайно в живых осталась одна мать, которая после ухода солдат пролежала несколько часов без сознания, пришла в себя и вернулась обратно в гетто..."
В августе - сентябре 1941 г., а также в марте 1942 г. оккупрационные власти организовали при Рыбницкой тюрьме концлагерь, в котором содержались коммунисты, советский актив и еврейское население. Всего за этот период, по неполным данным, было заключено около 3000 человек, из которых 2731 после продолжительных голодовок, массовых истязаний и пыток были уничтожены: 1297 - расстреляны, 240 - сожжено заживо, 1194 - умерли от голода и истязаний.
Все заключнные до погребения подвергались полному ограблению: у них изымались все личные вещи - ценности, одежда, обувь и прочее имущество, которые отбирались администрацией тюрьмы и использовались жандаримерией и префектурой как для себя лично, так и для поощрения своих пособников.
Перед отступлением захватчики потрудились замести следы своих кровавых преступлений, уничтожив все дела тюрьмы и лагерей, а также списки заключённых.
В числе погибших было 1470 женщин, 350 детей и 1180 мужчин.
По свидетельству чудом спасшегося от смерти 19-летнего узника тюрьмы Валентина Францкевича, незадолго до прихода Красной Армии фашистские палачи под видом заложников сгоняли в тюрьму вс новых людей. В отдельных камерах сидело по 40 человек. Заключённых держали без воды и пищи, есть давали в день по 100 грамм сырой мёрзлой картошки. Тех, кто требовал еду, избивали палками. В избиениях принимали участие комендант тюрьмы Пантелей Валуца и надзиратель Николае Райку.
Отступая под ударами Красной Армии, 19 марта 1944 года примерно в 20:00 в тюрьму прибыла немецко-румынская жандамрерия (в составе 40 человек, среди них были и казаки, воевавшие во власовской РОА) и объявила: "Кто молдаване - выходите". Как только молдаване вышли из камер в коридор, над оставшимися началась кровавая расправа. При входе в камеры комендант тюрьмы и вошедшие с ним солдаты требовали от заключённых встать на колени и повернуться к стене лицом. По всей тюрьме раздалась стрельба. В камере №16 было убито 40 человек. Валентин Францкевич и кирилл Цуркан чудом спаслись от смерти - они лежали под трупами, и кровь убитых стекала прямо на них.
Расстрел происходил до 12 часов ночи, после чего немецкие гестаповцы и румынские жандармы ушли. На следующее утро, 20 марта, жандармы вернулись для проверки - не осталось ли живых в тюрьме. Убедившись, что никого в живых не осталось, оккупанты подожгли тюрьму. Всего в эту ночь было убито 240 человек.
В ноябре 1941 года румынские военные власти сгоняли еврейское население с территории Бессарабии, и, этапируя его в гетто через станцию Колбасная Рыбницкого района, загоняли людей в здания военного городка. Помещения без окон, без дверей и без каких-либо условий для жизни так переполнялись, что людям было негде не только лежать, но и стоять. Многие были вынуждены помещаться на чердаках.
Румынские власти морили еврееев, заключённых на станции Колбасная, голодом, не давали им ни пищи, ни даже воды, а пищу, приобретнную евреями за счёт продажи своих собственных вещей, оккупанты отбирали. Кроме того, румыны заставляли заключённых евреев раздеваться, отнимали у них одежду и оставляли их голыми на холоде. Заключнных евреев избивали ногами, прикладами ружей и просто расстреливали. Всего было замучено, заморено голодом и расстреляно около 3 тысяч человек - включая детей, женщин и стариков.
Тела убитых и замученных граждан в здании военного городка вилами выбрасывали через окна и сваливали их в помойные ямы, погреба, уборные и окопы-траншеи. После освобождения на территории военного городка было обнаружено 15 ям с телами и 4 траншеи-окопа. Тела, сваленные в ямы, едва присыпались землёй. Весной 1942 года собаки растаскивали тела по полю и заносили в сёла. По свидетельству местного населения села Колбасная, весь путь этапирования был усеян трупами евреев.
В 1942 году вблизи здания Колбаснянской жандармерии румынским майором Труфьяновым были занганы в яму для мусора и расстреляны 7 евреев: Янкель Гниц, его жена и трое детей, а также ещё две женщины. Их тела были зарыты в землю в 100 метрах возле здания жандармерии.
В этом селе оккупантами были расстреляны: